Воспоминания о войне

Евдокия Кедрова три года войны прослужила на пулеметном расчете

29 февраля 1942 года мне пришла повестка. Мне тогда исполнилось восемнадцать лет. Правда, после получения повестки дали четыре дня отдохнуть, а потом отправили в Москву, в действующую армию. Потом, еще через четыре месяца, увезли на Калининский фронт.

Я служила на пулеметном расчете. Кроме меня там из девушек никого не было, я служила со взрослыми мужчинами. Один патроны подносил, другой заряжал, а я по прожектору прицеливалась, куда стрелять по немецким самолетам. Без прожекторов-то ведь не видно было бы, где враги.

Фашистские самолеты я по гулу узнавала. До сих пор помню, как они прерывисто гудели. Наши пулеметы стояли в земле всегда на огневой позиции. Немецкие самолеты летали далеко, за семь километров, нас боялись.
Когда шла пехота, мы прикрывали их, они впереди, мы за ними. Приходилось прикрывать и аэродромы, и разъездные пути.

Помню хорошо один случай: мы были неопытные, многого не понимали, ходили всегда толпой. Командир говорил нам: «Поодиночке идите, фриц-то ведь тут, совсем рядом стоит».
Потом нас отправили на Второй прибалтийский фронт под Ригой. Там уже крыша была над головой. Ее сделали над железнодорожным депо. А до этого никакой защиты не было. Всегда в грязи, блиндаже, окопах.

На прибалтийском фронте я была ранена осколками в руку и ногу. Сначала меня хотели положить в госпиталь, но так и не положили – лечили сами, как могли. Шрамы остались на всю жизнь.

Часто вспоминаю фронтовую кухню, вкус кислой капусты нельзя забыть. Нас всегда кормили капустой, хлеб давали редко, иногда яичный порошок. Но мы не переживали из-за этого.

Очень ждала писем из дома. Родители у меня были неграмотные, не умели ни читать, ни писать. Им постоянно приходилось просить кого-нибудь написать мне письмо. Отец все время ждал, что я вернусь домой беременная, хотел внука.
Многое уже забылось, как пела фронтовые песни раньше... Каждый год думаю об одном: дожить бы до 9 мая.