Учительница из колонии в Марий Эл рассказала об "учениках-Эйнштейнах" и неграмотных цыганах

Любовь Домрачева рассказала, как проходят уроки за колючей проволкой

«ProГород» решил узнать о работе учителя, но не обычного, а преподавателя, который ведет уроки у заключенных. У тех, кто убивал, насиловал, грабил… Что чувствует при этом обычная женщина, преподающая математику?

У школьников исправительной колонии № 3, расположенной в поселке Медведево, по 4 урока в день, каждый по 35 минут, а между ними 5-минутный перерыв.

Любовь Домрачева рассказала свою историю:

- Всё получилось случайно. Я жила в одном подъезде с директором вечерней школы колонии, и в 1979 году он пригласил меня на работу. Сначала я отказалась, мне было страшно: как это – вести уроки у преступников? Насколько это безопасно? Но директор очень настаивал, уговаривал меня поработать хотя бы три месяца, мол, потом найдем замену. Три раза я категорически отказывалась, а на четвертый согласилась попробовать.

Я помню, как впервые вошла к ним в класс и была просто в шоке: все в одинаковой одежде, с одинаковыми прическами. Поначалу для меня все они были на одно лицо, и я подумала: как же я их различать-то буду? Все-таки в обычной школе по-другому: та девочка с бантиками, тут мальчишка в яркой рубашке… Но само занятие прошло спокойно, никто не вел себя вызывающе, не пытался сорвать урок. Я, правда, все равно решила отказаться. Но директор принялся меня уговаривать: «Видишь, у нас же уютно, даже аквариум с рыбками в классе стоит. А учеников различать научишься». В общем, я и осталась – на целых 37 лет.

О своих учениках Любовь Домрачева говорит с добротой:

- Конечно, они разные, некоторые хотят учиться, с жадностью впитывают знания, а кто-то лентяйничает, отвлекает остальных, безобразничает. Есть ученики с юмором, любят похохмить. На случай самых крайних ситуаций у нас в коридоре всегда дежурит охрана, впрочем, на моей памяти каких-то вопиющих случаев не было.

Честно говоря, я стараюсь не думать о том, что они сделали в своей жизни, как оказались здесь, за решеткой, иначе будет просто невозможно работать. Поэтому я просто закрываю глаза на их прошлое, хотя ученики, бывает, и откровенничают с учителями. Некому ведь тут особо душу выложить. Вот, например, молодой парень, осужден за преступление, а в своей жизни ничего хорошего и не видел: мама его в погребе закрывала, а сама мужиков в дом водила. Ребенок человеческой доброты никогда не ощущал, а тут, в колонии, его выслушивают и относятся хорошо.

Педагог говорит, что ученики в колонии отличаются от обычных школьников. Бывшие заключенные, если встречают учителя на улице, никогда не проходят мимо: поздороваются, спросят, как дела. Также они стараются порадовать своих учителей и в стенах колонии: рисуют своими руками открытки на праздники, делают стенгазеты, дарят самодельные вазы. Все это сделано от души.

- Мы своих школьников практически никогда не ругаем. Если какой-нибудь шебутной ученик начинает хулиганить, стараясь привлечь к себе внимание, я просто не реагирую. Он понимает, что его действия бесполезны и успокаивается. Иногда, если кто-то оскорбит учителя или выругается матом на занятии, другие заключенные подходят и объясняют ему, что так делать нельзя. Но чаще всего они сами стараются себя сдерживать. Даже если у них вылетает бранное слово, то они сразу же извиняются.

Бывали случаи, когда ученики просили принести запрещенные предметы, например, sim-карту. А раньше, до появления сотовых телефонов, просили передать письма. Но я в таких случаях всегда отказываю и уверена, что остальные педагоги нашей школы поступают так же.

Любовь рассказывает, что самому взрослому ее ученику было 54 года, а один 22-летний молодой человек не умел ни читать, ни писать, когда оказался за решеткой:

- Мы с ним таблицу умножения учили, по слогам читали. Он с 14 лет по тюрьмам, вот ничему и не выучился, да и желания учиться у него особого не было.

Чаще всего самые неграмотные – цыгане: они ни читать, ни писать не умеют. Зато считают, правда, хорошо. Но есть и одаренные ребята, прекрасно учатся и все схватывают на лету.

Сама учительница о своем выборе нисколько не жалеет. В детстве она мечтала стать финансистом, была активисткой, пела и танцевала, любила творчество.

- Меня звали работать в обычную школу, но я отказалась. Я тут уже привыкла, получается, что свободного времени у меня больше, чем у «вольных» коллег. У нас все-таки два выходных дня, когда я дома вышиваю или вяжу.

Автор благодарит за содействие при подготовке материала пресс-службу УФСИН России по Республике Марий Эл.

Как вы учились в школе? Оставляйте комментарии под новостью.